Как я узнаю, где разместить мое пожертвование?

14 августа 1992 г. был подписан указ президента РФ о том, что в России вводятся в обращение приватизационные чеки, которые можно будет обменять на акции приватизируемых предприятий. «Ваучера может хватить на приобретение двух или даже трёх, а если повезёт, то и большего количества автомобилей «Волга», — так уверял страну Анатолий Чубайс. На что и кому их хватило на самом деле?

Куда я вложила свой ваучер

Помните, друзья, фантики, называемые ваучерами, которые нам выдали больше 20 лет назад взамен на то, что отобрали родину? Многие долго вообще не могли понять, что это такое и куда эти бумажки девать? В том числе и я. Сегодня с подругой мы вспоминали то время (завтра ведь 19 августа), и она меня спросила, куда я свой ваучер вложила. Нам на семью выдали 6 бумажек. Мы долго не могли определиться, что с ними делать. Четыре детских ваучера я положила в шкатулку, а свой и мужа почему-то в кошелёк. Когда я ездила на рынок, мне очень хотелось эти ваучеры обменять на деньги, но я сдерживалась. Но однажды мы поехали на рынок в Пятигорск. Весь день ходили по торговым рядам, потратили все деньги, и вдруг в конце ряда я увидела юбку. Именно о такой я мечтала, но денег не было. И тогда я вспомнила о ваучере. Женщина с радостью отдала мне юбку за ваучер, так как она стоила ровно столько, сколько в то время стоила эта бумага. Юбку я долго носила, потом отдала её сестре, а остальные ваучеры мы вложили в какой-то фонд, который назывался «Альфа-капитал» и от которого мы не получили ни копейки. Сейчас вот думаю: надо было и на остальные ваучеры что-нибудь купить, а мы их отдали ворону в зубы. Помните, друзья, эти приватизационные чеки, за которые Чубайс обещал две «Волги»? Признавайтесь, хоть одну получили или хотя бы на юбку поменяли, как я? А может, до сих пор лежат у вас и ждут своего часа?

В OneClick Yakutia обратился держатель акции «Сахаинвеста». Он написал, что работал в поселке Усть-Нера Оймяконского района в 90-х. Во время приватизации госактивов мужчина обменял свой ваучер на акции «Сахаинвеста». «Хочу узнать, как идут дела мои инвестиционные, потому что тишина с той стороны», — обратился он.

В ответ администратор OneClick Yakutia сообщил, что не понял сути обращения.

Фонд «Сахаинвест» был создан в 90-х годах прошлого столетия. Выплачивал дивиденды только один раз, по итогам работы за 1993-1994 годы. Размер дивидендов составлял 7 рублей на одну обыкновенную именную акцию с вычетом налогов, сообщает реестродержатель ценных бумаг Якутский фондовый центр.

В 2007 году «Сахаинвест» был присоединен к ОАО АПЮК «Золото Якутии». В 2008 году было принято решение о переименовании компании в АО «Золото Якутии». Компания насчитывала 210 тысяч акционеров, из них около 150 тысяч — это жители Якутии.

Наши акции котируются на бирже и несмотря на наше положение не падают ниже номинала, рассказывал СМИ гендиректор компании Александр Федоров в мае 2012 года. Тогда рыночная стоимость одной акции «ЗЯ» составляла 80 рублей.

На вопрос, почему же за 20 лет вы не выплачивали дивиденды, Федоров ответил: «Дивиденды выплачивались обществом два раза в 1993-1994 гг. Согласно законодательству об акционерных обществах, общество ежегодно выносит на общее собрание акционеров вопрос о распределении чистой прибыли, в том числе включающий вопрос о выплате дивидендов. С 1995 года полученная прибыль, по решению общих собраний акционеров, направлялась на развитие приоритетных направлений деятельности ОАО».

В итоге в 2012 году была начата процедура банкротства «Золота Якутии» из-за долга в 616 млн рублей перед банками. Окончательно компания была ликвидирована в 2020 году.

Этот раздел был создан для обеспечения быстрого доступа акционеров к информации об акционерных обществах, действовавших ранее, но прекративших свою деятельность в качестве инвестиционных фондов, специализированных инвестиционных фондов приватизации, аккумулировавших приватизационные чеки граждан. Размещенная информация охватывает акционерные общества, по которым поступает наибольшее количество обращений в ФСФР России.

В течение 2007-2009 годов количество обращений в ФСФР России с просьбой указать местонахождение и запросами о функционировании акционерных обществ, прекративших свою деятельность в качестве инвестиционных фондов, специализированных инвестиционных фондов приватизации, аккумулировавших приватизационные чеки граждан, постоянно растет.

Основной причиной такого роста является недостаточное информирование граждан о деятельности акционерных обществ, слабая доступность такой информации и незнание гражданами законодательства Российской Федерации о рынке ценных бумаг и акционерных обществах.

• Интернет, Инвестиционные фонды
• ФСФР

Примерное время чтения: 3 минуты

Народное достояние. Во что оказалось выгоднее всего вкладывать ваучер?

14 августа 1992 года, ровно 25 лет назад, вышел указ тогдашнего президента России Бориса Ельцина «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации», который положил начало массовой приватизации. Каждый гражданин (даже несовершеннолетний) в отделении «Сбербанка» мог получить ваучер на 10 тысяч рублей. Вместе с ваучером россияне получали памятку, где говорилось: «Приватизационный чек — шанс на успех, который даётся каждому. Рубль подвержен инфляции, а имущество, если им правильно распорядиться, не обесценится, напротив, будет приносить вам доход. Помните: покупающий чеки расширит свои возможности, тот, кто продаёт, лишается перспектив».

Кусочек «национального достояния»В 1992-1994 гг. под приватизацию было отдано сотни тысяч госпредприятий. В основном выгодоприобретателями стали владельцы ваучеров, вложившие их в ценные бумаги корпораций нефтегазового сектора. Например, «Газпрома». В 1994 году рыночная капитализация «Газпрома» составляла 5 млрд долларов, в прошлом году — 60 с лишним млрд. В разных регионах на один ваучер можно было получить разное количество акций газового гиганта. Например, в столице — всего лишь 50, а в Перми — 6000 штук. За прошедшие 25 лет эти акции принесли своим владельцам тысячи процентов прибыли.

Выгоду получили и граждане, обменявшие ваучеры на акции «Лукойл-холдинга», годовая доходность которого только в 1994 году составила 1169%. На один ваучер можно было купить 7 акций компании. Сегодня одна акция компании стоит 2877 рублей. Один ваучер можно было вложить в 15 акций «Сургутнефтегаза» (номиналом по 250 рублей). Сегодня этот пакет можно продать за 100 долларов. А акции, например, РАО «ЕЭС», приобретённые на приватизационный чек, — за 700 долларов. Практически одновременно с ценными бумагами нефтегазовых предприятий росли акции металлургического сектора. Они обеспечивали своим владельцам доходность 500-1000% годовых. Сегодня рыночная капитализация «Норильского никеля» составляет 22,5 млрд долларов. Одна акция «Норникеля» продаётся за 9000 рублей. Пакет ценных бумаг компании, купленный в девяностых на ваучер, можно продать минимум за 500 долларов.

Отец приватизации Анатолий Чубайс (слева) сбежал за границу в марте 2022-го, его верный последователь Борис Минц, укравший деньги из семи негосударственных пенсионных фондов и четырех лопнувших банков, отсиживается в Лондоне уже три года

30 лет назад, 11 июня 1992 г. , была утверждена государственная программа ваучерной приватизации. Так «эффективные экономисты» получили возможность не только грабить население, чем занимались до этого (павловская денежная реформа, отпущенные цены и т. ), но и заполучить госимущество за три копейки.

Пожалуй, Остап Бендер, потративший множество сил на отъем денег у подпольного миллионера Корейко, позавидовал бы гениальности сценария, легкости, а главное, скорости, с которой реформаторы рассовали себе по карманам пачки зеленых.

• При первом руководителе Госкомимущества Михаиле Малее планировалось создать именные счета для каждого гражданина страны, в том числе для малых детей. На них накапливался бы доход от вложенных акций, который нельзя было бы снимать, но предполагалось тратить на квартиры, машины или другие подобные покупки.
• Новый глава комитета Анатолий Чубайс отрезал: Сбербанку потребуется 2-3 года на решение такой задачи. А нам, мол, ждать некогда, поэтому ваучеры будут безымянными.
• Номинал ваучера определялся от балды. Стоимость предприятий посчитали по ценам 1984 г., поделили на число напечатанных бумажек (140 млн), а потом Анатолий Борисович решил: надо, чтобы число на чеке выглядело солидно — 10 тыс. руб. в самый раз. К слову, раздавали их не бесплатно, а взимая комиссию в 25 руб.
• Важная деталь: пока делаются расчеты и утверждается программа, доллар стоит еще 56 коп. В июле 1992-го за него просят уже 125 руб., а к октябрю, когда начинается выдача ваучеров, — 398 руб. То есть расчетная стоимость предприятий обесценилась почти в 800 раз.
• Чубайс активно пиарит свое детище, умело разводя финансово безграмотное население, к тому моменту натерпевшееся от всяких павловских реформ и отпущенных в космос цен. Дескать, вы теперь важные люди — собственники предприятий. Вложите правильно бумажку — и вскоре заработаете на две «Волги». Выстраивать маркетинг главе Госкомимущества помогают 35 советников из США во главе с кадровым разведчиком Джонатаном Хеем.
• Почти половина людей сразу продали ваучеры и оказались самыми дальновидными, поскольку хоть что-то за них получили. Перекупщики давали 5-6 тыс. руб. Средняя зарплата по стране на тот момент — около 8,5 тыс. руб. В 1993-м один ваучер стоит как две бутылки водки.
• Правительство дает добро на создание чековых инвестиционных фондов (ЧИФ). Они должны помочь сомневающимся грамотно вложить ваучеры. В фонды отдают свои чеки 40 млн человек, после чего исчезают и ваучеры, и организации.
• Настоящая война разворачивается на самих предприятиях. Руководители прижимают работников, выкупая у них чеки за бесценок (а что делать, если зарплату задерживают?). Но на пороге директорских кабинетов уже толпятся новоиспеченные бизнесмены с пачками ваучеров из ЧИФ в карманах. Кровь льется в буквальном смысле: несговорчивых устраняют. Так, за период приватизации Петербургского сталепрокатного завода на тот свет отправили четырех его потенциальных владельцев.

— Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. В этой новой экономике у каждого будут равные возможности, остальное зависит от нас. Каждый гражданин России, каждая семья получат свободу выбора. Приватизационый ваучер — это для каждого из нас билет в мир свободной экономики, — вешал лапшу на уши населению летом 1992-го президент Борис Ельцин.

Чем все закончилось, вы знаете. Горстка будущих олигархов — Михаил Ходорковский, Борис Березовский, Роман Абрамович, Олег Дерипаска, Каха Бендукидзе, Михаил Фридман и несколько других «новых русских бизнесменов» заграбастали 35% народного достояния, заплатив в общей сложности всего $1,2 млрд. А люди долго еще выбирались из ямы, в которую их загнали своими реформами власти.

Кстати

• В период приватизации (октябрь 1992-го — февраль 1994-го) в частные руки перешло 248 тыс. государственных промышленных объектов и более 85 тыс. мелких — магазинов, кафе, предприятий службы быта.
• 9 декабря 1994 г. Госдума признала итоги приватизации неудовлетворительными. Но пересматривать их не будут.

«Это были жульнические методы»

Почему приватизация позволила криминалу начать играть ведущую роль в экономике России? Юрий Болдырев, в 1992–1993 гг. — главный государственный инспектор РФ, а ныне экономист и публицист, полагает, что истинные и декларируемые цели команды реформаторов совпадали далеко не всегда.

«Нужны были чрезвычайные меры»

— Экономика страны пошла вразнос задолго до прихода команды Ельцина, Гайдара и Чубайса к власти. Пустые полки в магазинах, купить ничего невозможно — советская торговая мафия крепко держала страну в руках. В такой аховой ситуации действительно нужны были чрезвычайные меры. Однако вместо народной приватизации, в ходе которой, как говорил Борис Николаевич, у нас должны появиться не «единицы миллионеров, а миллионы собственников», произошло мошенническое разграбление страны с масштабной криминализацией крупнейших предприятий.

Как это получилось? Верховный Совет РСФСР принял закон о приватизации. Там было чётко записано, что у людей будут именные приватизационные счета. Деньги, которые на них окажутся, нельзя будет отобрать — они будут использованы только по основному назначению: приобретение собственности. Никаких ваучеров этот закон не предусматривал.

Но летом 1992 г. , пока депутаты были на каникулах, был подписан указ президента, изменяющий этот закон. Согласно действовавшей тогда норме указ президента, если он не будет в короткий срок отменён Верховным Советом, приобретает силу закона. В результате небольшие аппаратные хитрости позволили сделать так, что депутаты узнали об этом документе, только когда срок для его отмены вышел. По сути, «либеральные реформаторы» использовали жульнический приём, а благие дела так не делают. Что в полной мере показало дальнейшее развитие событий.

Напечатанные ваучеры — это просто бумажки, которые можно подделать, а можно скупить у людей. Многие руководители предприятий так и поступили. Они переставали платить зарплату работникам, а у проходной ставили киоск «Покупка приватизационных чеков». Но появились и другие покупатели ваучеров — из криминала, деньги у них были. Они шли к директору предприятия договариваться, чтобы им тоже позволили скупать ваучеры. Несговорчивых начальников убирали, а у более лояльных тут же появлялся заместитель от криминала. Так бандиты получили доступ к руководству всех крупных предприятий и экономики в целом. Не думаю, что это результат непродуманности реформы. Скорее это была часть общего замысла.

Предотвратить такое развитие событий мог вариант с именными приватизационными счетами. Эту схему реализовали, например, в Польше. Там, кстати, сначала провели «малую приватизацию» — парикмахерских, обувных мастерских и пр. , а потом уже взялись за гигантов. Появление большого количества мелких собственников, управляющих одним заводом, научило людей договариваться, помогло демократизации страны. У нас же сперва надо было раздать серьёзные куски «правильным людям». У команды реформаторов была мантра: мы забиваем гвоздь в крышку гроба коммунизма. Правда, заколачивая его, они уничтожили всякую упорядоченность в экономике страны. Не было бы у команды реформаторов целей, связанных с криминалом, не допустили бы такого проникновения его в жизнь и экономику страны, не произошло бы такого массового обнищания народа.

В ходе приватизации контрольные пакеты акций стратегических предприятий — Калужского турбинного завода, например, или «Пермских моторов» — почему-то достались историческим противникам нашей страны: США и странам НАТО. Крупнейшие заводы оборонного комплекса со всем оборудованием и документацией оказались подконтрольны тем, против кого их продукция могла быть использована. Скорее всего, это было предусмотрено договорённостями о поддержке Западом правительства Ельцина. В Комитете госимущества, который тогда возглавлял Анатолий Чубайс, целый этаж занимали иностранные советники.

Потом были кредитно-залоговые аукционы — сверхмасштабное мошенничество, благодаря которому ключевые стратегические активы страны были переданы нужным людям, причем ещё и за наши с вами деньги. Было хранение бюджетных средств в так называемых уполномоченных банках. Этими и другими способами власть тогда вскармливала «своих людей». Использованные летом 1992 г. жульнические методы во многом определили будущее страны и всех нас.

В 1991 году Борис Ельцин поручил молодому экономисту Егору Гайдару нечто экстраординарное: в считаные дни перекроить умирающую плановую экономику в рыночную. Малая и ваучерная приватизация — последний шаг этого болезненного перехода к новой жизни.

Это было время, когда страна на полном ходу неслась к обрыву. В магазинах пустовали прилавки, дефицитом считалось примерно все, у каждой палатки собирались километровые очереди. Хлеб выпекали сразу, как только ввозили зерно из-за рубежа, а само зерно брали в долг. Все вышеописанное лучше всего поймет тот, кто хоть раз в жизни видел бумажку с надписью: «Талон на трусы. 1991 год». Словом, советская плановая экономика билась в агонии. Гайдар действовал быстро и безжалостно. План был такой: установить свободные цены, создать свободную торговлю, а всё, что раньше принадлежало государству, передать в частную собственность (оставив за государством дороги, трубопроводы и другие разные проводы). В интервью Парфенову единомышленники Гайдара объясняют, что производство падало, зарплаты платить было нечем и убыточные фабрики и заводы стали для казны обузой.

Егор Гайдар, исполняющий обязанности председателя правительства Российской Федерации, и Анатолий Чубайс, вице-премьер, председатель Госкомимущества Российской Федерации, на аукционе «Малая приватизация». 4 апреля 1992 г.

Сначала булочные, парикмахерские и столовые продали работавшим там заведующим и директорам. Это была малая приватизация. Она, кстати, считается удачной: с ее помощью в России появились мелкие собственники (таких с ненавистью искоренили большевики в начале века). Потом взялись разделывать рыбу покрупнее — большие предприятия вроде «Газпрома» (как выяснилось позже, «Газпром» стал самым лакомым куском для вкладчиков). Ваучерная приватизация в теории давала возможность простым людям приобрести акции этих крупных предприятий в обмен, как ты уже догадался, на ваучеры. С экранов телевизоров Чубайс, вооружившись графиком и указкой, объяснял, что это за диковина такая — ваучер — и для чего она нужна. Гайдар, в свою очередь, заверял, что на один ваучер можно будет через год купить две новенькие «Волги». Это ему будут припоминать очень, очень долго.

Торговые работники на митинге протеста против аукциона как формы приватизации. Нижний Новгород, 1 апреля 1992 г.

Реальная стоимость акций, которые можно было получить в обмен на один ваучер, сильно колебалась в обе стороны в зависимости от компании. Люди имели очень смутное представление о том, какую отрасль выбрать. Телекоммуникации (откуда советский человек мог знать, что появится сотовая связь и Интернет?) предпочитали производителям пылесосов и утюгов. Народ охапками нес ваучеры в «Автоваз», выпускавший заветные советские «копейки». В общем, образ советского инвестора вызывает лишь грустную улыбку.

Акция общественно-политического движения «Трудовая Россия» против приватизации детского сада № 1268. Москва, 1 июля 1995 г.

Из ниоткуда материализовались сотни чековых инвестиционных фондов, куда люди несли свои ваучеры и которые тут же схлопывались. Мошенники всех мастей, расцветок и калибров собирали богатый урожай ваучеров с финансово неграмотного населения и исчезали в небытие. Ну и, наконец, для человека, который привык всю жизнь охотиться за пальто и колбасой, пальто и колбаса кажутся лучшей инвестицией, чем эфемерные акции «Газпрома». Куда нести ваучеры, не угадал почти никто: 40 млн человек отнесли ваучеры в фирмы-однодневки, 22 миллиона россиян передали их мошенническим чековым фондам, а 24 миллиона сохранили на память. Крупные корпорации до простых работяг не дошли. Ваучерная приватизация запомнилась как масштабный грабеж нажитого страной бывшими красными чиновниками и бандитами. И все-таки польза от этой поспешной, непродуманной приватизации была. Люди смогли выкупить свои квартиры и участки и распоряжаться ими — обменивать, дарить, а то и сдавать. В России появился фондовый рынок, а казна перестала тащить на себе убыточные предприятия.

У моих родителей подрастала я, и они обменяли ваучеры на зимнюю детскую обувь. Светлана С.

Обменяла на акции «Газпрома». Тогда нам с одногруппником показалось, что название звучит вполне весомо. Перед этим пролистали несколько рекламных проспектов разных компаний, подумали, и вот теперь раз в год получаю скромные дивиденды — тысяч пятнадцать, не больше. Ольга Т.

Мне купили в комиссионке велосипед. Правда, в процессе покупки мама и папа поругались, и папа сказал, что мы не знаем, кто на этом велике ездил до меня, может, бывший владелец умер. И я первое время прям боялась кататься на нем. Мария П.

У мамы на работе какие-то жулики убедили ее отдать все наши ваучеры в обмен на бумажки. Ярослав С.

Вложил в фонд «Альфа-капитал». Видимо, из моего ваучера в том числе в конце концов и вырос Альфа-банк. Жаль, его основатели совсем не чтут своих самых первых инвесторов. То есть меня. Михаил М.

Я носил его с собой в кошельке полгода, а потом по пьянке в Крыму упал с пирса в море. В одежде. Развесил все, что было, сушиться. Деньги высохли, а ваучер развалился. Так что я всем говорил, что вложил его в Черное море!Александр М.

Я его спрятал, но не мог вспомнить куда. Поэтому забыл на много лет о нем. А потом однажды дал другу послушать какую-то пластинку, а он мне перезванивает и говорит: «Там в пластинке, на дне конверта, нашел ваучер. Что с ним делать?» В общем, на радостях я его продал — до середины 90-х повсюду еще были перекупщики. Олег Б.

Чучело из воздушного шара с портретом Анатолия Чубайса, организатора неоднозначной и непопулярной приватизации в России в начале 90-х годов, улетает в центре Москвы 16 июня 2005 г.

Все ваучеры бабушка вложила в какую-то контору с названием «Наш шанс», которая чуть ли не сразу после этого же закрылась. Никита Ш.

«Бесконечная череда компромиссов»

Андрей Нечаев, в 1992–1993 гг. — первый министр экономического развития новой России, ныне председатель партии «Гражданская инициатива», уверен, что власти того времени поступили единственно возможным способом. Начинать приватизацию надо было как можно скорее: фактор времени играл роль большую, нежели качество процесса.

— К 1992 г. приватизация уже вовсю шла, хотя института частной собственности ещё не было. Многие так называемые «красные директора», используя разные схемы, присваивали себе целые предприятия. При этом экономика развиваться не могла — не было ни рыночных механизмов, ни институтов собственности и возможности её продажи. Надо было прекратить это разбазаривание и запустить всю правовую систему, связанную с рыночной экономикой.

Все решения вокруг приватизации — бесконечная череда компромиссов между политическими силами и поправок на обстоятельства реальной жизни. К примеру, настояли депутаты на том, чтобы дать больше прав при приватизации трудовым коллективам. Мы согласились. Потом стали решать, как именно выделить людям доли. Была идея именных приватизационных счетов, средства с которых можно было бы использовать только на приобретение акций. На них потом вместо денег зачисляют приобретённые активы. Пошли в крупнейший в стране Сбербанк, спрашиваем: можете такое сделать для всех граждан? Те говорят: надо 3–5 лет и много миллиардов рублей, тогда сделаем.

Несколько лет ждать было нельзя — стране нужна работающая экономика. Тогда обратились к чешскому опыту, решили печатать приватизационные чеки, названные в народе ваучерами. И тогда, пусть и со всеми оговорками, с России случилось главное: появилась реальная частная собственность и полноценный бизнес. Я на свой ваучер приобрёл акции Московского нефтеперерабатывающего завода. Честно говоря, уже не помню, что потом с ними стало.

Важно понимать одну вещь. Когда говорят о том, что приватизация украла у народа, люди потеряли. На самом деле никто ничего потерять просто не мог — все проблемы и издержки исключительно психологические. Но если бы не приватизация, у России не было бы ни реальной частной собственности, ни бизнеса, ни возможности развиваться. Откладывая этот процесс в поисках лучших вариантов, мы бы просто теряли время.

«Свой чек мы просто проели»

Что в итоге ваучеры принесли тем, кто не разбирался в тонкостях капиталистической экономики, но поверил обещаниям реформаторов?

— Для народа это была непонятная затея. Одни кричали, что это бумажка для туалета. Другие — что всё серьёзно и на доходы от правильно вложенных ваучеров действительно можно будет купить обещанную Чубайсом «Волгу». Но кушать-то хотелось сегодня. И как только начали возникать предложения сдать этот ваучер в кассу за 25 руб. , многие так и сделали, — вспоминает космический испытатель, Герой России Сергей Нефёдов. — Я свой ваучер пристроил в эту кассу и получил деньги, на которые что-то можно было купить. В то время люди ведь жили по талонам, на которые приобретали муку, масло, манку, детское питание и пр. А кто курил — вообще катастрофа: нечего было курить! Так что у нас ваучер ушёл «на прожор».

— Простых людей среди новых собственников советских предприятий по итогам приватизации практически не оказалось, — объясняет завлабораторией экономики климатических изменений и климатического развития Сибирского федерального университета Антон Пыжев. — Как, к примеру, проходила приватизация КрАЗа: коллективу раздали ваучеры как условные акции, а потом скупали их за бесценок прямо у заводской проходной. И то, что завод выжил и по сей день успешно работает, никакого отношения к ваучерам не имеет. Просто он поставлял, поставляет и будет поставлять конкурентоспособную продукцию на мировые рынки и внутри страны.

Как ни пытались авторы реформы соблюсти справедливость, в жизни никакой справедливостью и не пахло. При одинаковой номинальной цене реальная ценность ваучера в разных регионах была разной. Одно дело — получить чек в 10 тыс. руб. посреди якутской тайги, где особо приватизировать нечего. Совсем другое — в переполненном промышленными гигантами регионе, таком как Иркутская область, где один только Братский алюминиевый завод выпускал 25% всего алюминия в Советском Союзе. Производство угля и электроэнергии в Приангарье на душу населения превосходило среднесоюзные показатели в 3–5 раз, древесины и целлюлозы — в 8–13 раз. Было во что вложиться.

— В Иркутской области ваучеры приносили прибыль владельцам, но успех зависел от места работы и уровня финансовой грамотности владельца, — рассказывает декан Сибирско-американского факультета менеджмента Иркутского госуниверситета Надежда Грошева. — Кому-то повезло, и они приобрели на ваучеры акции перспективных предприятий, а не продали за бесценок перекупщикам и не вложили их в чековый инвестиционный фонд. Знаю два примера, когда люди, получившие за свои ваучеры акции «Иркутскэнерго», продали их через 20–25 лет гораздо выше начальной стоимости.

А ещё народ предпочитал получить за ваучер хоть что-то. Самым выгодным вариантом был обмен на телевизор.

Семья Вороновых из Сургута к полученным в 1992 г. ваучерам отнеслась скептически. Анна попросила их сына, 15-летнего Алексея, решить, что с ними делать. Он порекомендовал вложиться в акции «Газпрома». На три своих ваучера они приобрели акции, положили их в ящик стола и забыли более чем на 10 лет. Но Алексей регулярно отслеживал стоимость акций на фондовом рынке и в период наибольшего подъёма цен уговорил мать и отца продать их. В итоге вырученные деньги родители добавили сыну на покупку квартиры. Это составило половину нужной суммы.

«А я свой ваучер сохранил, — рассказывает заслуженный пилот России, вертолётчик Вадим Базыкин. — Он где-то до сих пор у родителей лежит. Сам я тогда был лётчиком-испытателем. Сначала не верил, что ваучер может сработать, потом надеялся на лучшее, что ещё успею вложиться во что-то действительно работающее, но к этому времени ваучеры уже обнулили».

Нажмите для увеличения

Две «волги» за ваучер или шиш?

Фраза Анатолия Чубайса о том, что, мол, через несколько лет один ваучер будет равен стоимости двух автомобилей «Волга», в народном сознании засела крепко.

Настолько крепко, что в 1998 г. против Чубайса был подан иск. Житель посёлка Энергетик (Владимирская обл. ) Владимир Кувшинов потребовал взыскать с бывшего главы Госкомимущества стоимость двух «Волг», которые тот обещал, но которые Кувшинов так и не получил.

Для этих претензий у него были основания. Услышав по ТВ ту фразу, Кувшинов отправил Чубайсу письмо. Мол, подскажите, куда мне надо вложить свой ваучер, чтобы получить две обещанные «Волги». Вскоре ему пришёл ответ, в котором чиновник советовал отдать его в Госкомимущество, чтобы на него приобрели акции Научного института лёгких сплавов. Была это шутка кого-то из клерков или реальный ответ Чубайса, неизвестно. Но Кувшинов свой ваучер ведомству отдал, а вот акций взамен не получил. И, выждав несколько лет, обратился в суд.

При первом рассмотрении дела ему была присуждена компенсация: 2 долл. (видимо, в рублёвом эквиваленте) за сам ваучер и 500 долл. за моральный ущерб. Требование выплатить стоимость двух «Волг» суд не удовлетворил. Сочли, что данная фраза была частным мнением, а потому обязательств за собой не несла.

Кувшинов написал письмо тогдашнему премьеру Кириенко и получил официальный ответ, в котором глава правительства признавал слова Чубайса правоустанавливающими. С этим документом истец второй раз обратился в суд. По данным владимирского издания «Хронометр», это дело Кувшинов уже выиграл. Но взыскать две «Волги» не смог: Замоскворецкий суд Москвы не выдал ему исполнительный лист, а без него судебные приставы отказывались что-либо предпринимать. Поэтому вместо двух новых «Волг» продолжал Владимир Кувшинов ездить на одной старой.

Как узнать куда вложил свой ваучер, если забыл.

Как узнать куда вложил свой ваучер, если забыл.

Добрый Вам день

никак не узнаетек сожалению архивов и электронного учета не было. так.

Скажите пожалуйста, а зачем вообще вам это узнавать сейчас? Что вам даст эта информация? Удачи вам и всего наилучшего.

Похожие вопросы

Как я могу получить свою долю сейчас?

В свое время мы вложили ваучеры свои, родителей мужа, моих родителей в этот фонд. Нас буквально уговорили (а ведь мы могли продать или вложить в более надежный фонд) поддержать свой, республиканский, «шаймиевский». Ни дивидендов, ни других сообщений о том, как используются наши ваучеры мы не получали. Я сама работала в МЗИО. И меня такая ситуация не устраивает. Как я могу получить свою долю сейчас?

Цитаты

Мы знали, что каждый проданный завод — это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дешево, бесплатно, с приплатой — двадцатый вопрос. Мы решали совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Главная задача — остановить коммунизм. Эту задачу мы решили.

Джеффри Сакс, американский экономист :

Мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме. Они сочли, что дело государства — служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция по перераспределению богатств в интересах узкого круга людей.

Кто в итоге остался в выигрыше от «народной приватизации»?

9 декабря 1994-го Госдума приняла постановление, в котором итоги приватизации были названы неудовлетворительными. А какими они ещё могли быть, если, как стало известно совсем скоро, раздавать собственность народу никто и не собирался? Всё добро должно было попасть в нужные руки. И таких рук было немного.

Сам Чубайс, к слову, свой ваучер поместил в Первый ваучерный фонд (ПВФ). Этот фонд известен экспертам тем, что работал на таких глобальных игроков, как Morgan Stanley и CSFB, скупавших акции российских предприятий. Его основатель Михаил Харшан использовал связи, деньги, а иногда и откровенно бандитские методы для того, чтобы «отжимать» российские предприятия. В итоге шесть промышленных гигантов, в том числе нынешний «Газпром», были распроданы на ваучерных аукционах в 20 раз дешевле их рыночной стоимости. Немудрено, что Харшана «достали» и в Америке, куда он пытался сбежать и где какое-то время прожил. Однако «первый российский рейдер» не дожил и до 57 лет.

Более близкие к чиновникам люди тогда получали собственность и без такой криминальной активности. На «залоговых аукционах», где в обмен на акции госпредприятий по непонятно откуда взявшейся, как правило, существенно заниженной цене частные коммерческие банки выдавали государству деньги, полученные также неизвестно откуда. Именно таким путём Михаил Прохоров и Владимир Потанин заполучили «Норильский никель», Михаил Ходорковский — ЮКОС. Имена многих «лихих приватизаторов» стали известны лишь недавно, после серийных отказов попавших под санкции бизнесменов от «своих» (не всегда ими созданных) предприятий. Дмитрий Мазепин перестал быть бенефициаром (выгодополучателем) «Уралхима», Дмитрий Пумпянский — ТМК и «Синары», Вадим Мошкович — «Русагро», Искандар Махмудов — УГМК, Андрей Бокарев — «Кузбассразрезугля».

А вот в народе купить часть госсобственности по выгодной цене имели возможность только работники приватизируемых предприятий, вернее, тех, что к тому времени ещё оставались на плаву. «У меня есть знакомая семья, которая вложила пять ваучеров в Рязанскую ТЭЦ и уже в 2000-х смогла купить квартирку в Рязани площадью 18 кв. метров, — рассказывает сотрудник Федерального фонда по защите прав вкладчиков и акционеров Сергей Гирнис. — Но большая часть предприятий в СССР была и в более спокойные годы нерентабельна и производила никому не нужную продукцию. Так что, даже если бы их приватизировали коллективы, толку из этого вышло бы немного. Лишиться своих инвестиций и даже работающих предприятий в тогдашней неразберихе, при отсутствии у большинства советских граждан финансовой грамотности (в советских реалиях она им просто была не нужна) и опыта было очень легко».

Поэтому многим казалось, что выгоднее продать или вложить «эту бумажку» в чековый инвестиционный фонд, который скупал за чеки акции предприятий. В итоге 40 млн граждан вложили ваучеры в акции, ЧИФам доверились 25 млн, а 65 млн свои ваучеры просто продали.